Долой бачей!
При разобщенности мужчин и женщин в общественной жизни сартов, среди мужского населения г. Ташкента распространено развлечение с так называемыми бачами, почему еще в 1884 г. начальник города полковник Путинцев вынужден был отдать по Азиатскому Ташкенту такой приказ (№ 297):
Казиями города Ташкента представлен мне риваят следующего содержания: «В одной из глав шариата говорится, что мальчикам, имеющим красивое лицо, одевающимся в шелковые одежды и наподобие женщин выводящим на лице румяна, строго воспрещается сидеть в лавках, ходить по базару и находиться в чайханах, так как это противно закону (т. е. шариату). Лица, занимающиеся бачебазством [так называется развлечение с красивыми мальчиками], одиночно и в компании ходят в лавки, где имеются помянутые мальчики, и, рассевшись против них, смотрят на них страстными глазами и увлекаются прищуриванием глаз мальчика, за что платят деньги, которые добывают у своих родителей и жен, а если они добровольно не дают таковых, то воруют у них или у посторонних, а потому вводят себя в грех и идут по пути нечистой силы, так как в одной из глав шариата говорится, что мальчики эти имеют в себе каждый по 18 нечистых сил (бесов), от которых они кажутся красивыми и хорошими. Воспрещение такого беззакония зависит от начальников, которые обязаны прекращать это зло, а мальчиков возвращать их родителям, за что они (начальники) получат милость Божию.
Согласно вышеприведенному риваяту и принимая во внимание, что мальчики, выполняющие роль бачей, с раннего детства приучаются только к праздной, бездеятельной и разгульной жизни на счет дурных мужчин, известных под именем бачебазов, и таким образом, достигнув возраста 20—25-летнего, они сами обращаются в бачебазов и проматывают все нажитое трудами отцов своих, и затем, не привыкнув ни к какому труду, обращаются к легким промыслам, как то: к обманам, кражам и грабежам, т. е. само население воспитывает в себе вредных членов общества, поощряя их своими приношениями и подарками, расходуя на это все денные заработки в ущерб своим семьям, — я, на основании всего приведенного, предлагаю и. д. младшего помощника и аксакалам разъяснить населению вред, происходящий от бачебазства, и пригласить народ принять участие в искоренении этого зла. Всякий добропорядочный человек, в свободное от труда время, найдет себе развлечение, не противное долгу чести и шариату.
[См. «Туркест. тузем. газ.» за 1884 г. № 48. Среди бачей бывают и настоящие содомиты (хизаляк). И этот гнусный порок встречается среди сартов, как это видно из следующего анекдота: «Однажды привели к Кокандскому хану такого бачу-развратника, хан присудил его к смертной казни, но находчивый развратник заявил хану, что он знает очень выгодный для всего государства секрет, и что ему не хотелось бы уносить этот секрет с собою в могилу. Хан заинтересовался и узнал, что присужденный к смерти развратник обещает вырастить из обыкновенных семян чистое золото. Соблазнившись таким заманчивым обещанием, хан отложил смертную казнь развратнику. Когда настало время посева, хан приказал осужденному приступить к делу, но тот сказал: «Таксыр! я сам — гнусный развратник, и из моего посева ничего не выйдет; поэтому прикажите кому-нибудь из ваших приближенных произвести посев под моим личным присмотром». Хан поочередно предлагал своим приближенным взяться за посев, но не нашлось ни одного неповинного в названном пороке. Тогда хитрый развратник попросил самого хана взяться за посев для народного блага. Но… и сам хан сознался в своей виновности…»].
Несмотря на это, развлечения с бачами до сих пор еще существуют среди туземцев, как и следовало ожидать: одним приказанием не прекратить распространение порока, укоренившегося в народе в течение столетий и находящегося в связи с устройством домашнего быта сартов. Увлечение бачами не только вызывает большие расходы у их обладателей, но иногда оканчивается преступлением — убийством. Так, 7 июля 1890 г. ташкентские сарты: Улуг-ходжа Зиамутдинов, конный барышник 38 лет, Акбар Ахметбаев, Юнус-ходжа Ибрагим-ходжин, мелкий подрядчик и торговец, и Ахметджан Нурматдинов (21 г.) — все зажиточные, взяли с собою двух бачей и в компании еще с двумя товарищами сначала катались по городу верхами, потом угощались в увеселительном саду, а когда стемнело, уехали в пустой загородной сад и там изнасиловали обоих бачей, причем один из кутил, балалаечник Саадулла, был убит своими товарищами по кутежу из-за обладания бачой [Н. Васильев. Смерть из-за бачи. Из местной судебной хроники. Прилож. к газете «Окраина». Самарканд, 1891].
31 января 1891 года в Самаркандской области, в селении Тугай был убит ножом местный сарт Ибрагим-мулла Шакиров туземцем Санакулом Хадыровым из-за бачи, в обществе которого они 30-го января провели ночь [«Окраина» № 26 за 1892 г.].
В ночь на 29 июля 1895 г. в Ташкенте, в местности Джума Мечеть, в саду сарта Муллы-Каримджана Рахимджанова был зарезан сын его Шакирджан, 28 лет, ташкентским же сартом Юлдашем Баймухамадовым из-за бачи [«Туркестанск. ведом.» 1896 г. № 54].
Конечно, приведенные случаи убийства из-за бачей не единственные; и в Ферганской области бывают такие преступления.
Приложение. Рассказ киргиза о развлечениях сартов с бачами
По своим делам я бывал в многих городах Туркестана и хорошо освоился с нравами и обычаями сартов; но мне не удавалось быть на сартских увеселениях в присутствии бачей, потому что сарты свои гнусные удовольствия старательно скрывают от «несартов». Наконец, с помощью одного знакомого, мне удалось попасть в таинственный дом, где происходили безнравственные удовольствия: я переоделся в сартский костюм и вошел в саклю. Она была довольно поместительная, и в ней было много сартов, между которыми находились и пожилые, украшенные белой большой чалмой и седой бородой. Все сидели на полу. В средине комнаты, на шелковом коврике сидел красивый мальчик; на нем был роскошный и оригинальный женский костюм. С головы до ног он был украшен серебряными и золотыми монетами. Перед ним на подносе стоял большой чайник и маленькая китайская чашка. Я догадался, что этот мальчик не кто иной, как бача. Бача налил чаю из чайника в чашку, и все присутствующие впились в него глазами. Когда он подал чаю одному богато одетому юноше, юноша моментально соскочил с места и, приложив руки к груди, — чтобы выразить уважение, покорность и готовность услужить мальчику, — подошел к баче и низко поклонился. Юноша сел на коленах перед мальчиком и принял от него чашку чаю. Когда чай был выпит, юноша возвратил баче чашку, положив в нее целую горсть монет. Удостоившись целования рук и лица, молодой сарт при крике публики: «Ты счастлив!» сел на место. Потом бача из той же чашки угощал и остальных своих поклонников. Каждый из них, возвращая чашку, дарил мальчику монеты; но никто из обожателей не удостоился той милости, какой заслужил первый поклонник бачи. При окончании чаепития, унесли чайник и чашку. Тогда все принялись курить гашиш. Воздух наполнился дымом, и трудно было дышать. Из рта курильщиков бежала слюна; они сидели неподвижно, наклонив свои головы в одну сторону и не сводя глаз с своего кумира. Они были в каком-то особенном состоянии… Когда бача встал, вдруг все оживились: кто ударил в бубен, кто заиграл в сыбызгы (род флейты), кто затрубил. Бача то и дело дикими скачками кружился в комнате. По временам он останавливался возле кого-нибудь и строил при этом различные гримасы и кривляния. Каждый сарт в то время, когда возле него останавливался бача, старался целовать полы его одежды, руки и башмаки; иной прикасался к его одежде или башмакам, а потом целовал свою руку, с умилением приговаривая: «Я готов быть твоим агнцем, приноси меня в жертву».
Долго продолжались танцы, скорее сказать скачки бачи. От дыма гашиша у меня заболела голова, и я должен был оставить сартов. Что дальше было в сакле, я не знаю…
По словам того же киргиза, и в настоящее время некоторые богатые сарты держат у себя тайно бачей, выдавая их за своих приказчиков. [Заимств. из «Киргизской степной газеты» от 11 февраля 1896 г. № 6].
В Ташкенте нередко случаются убийства из-за бачей, немало таких убийств случилось за время русского в крае владычества, и кровь убитых на нашей совести.
Придя в край, мы застали содомию, но не только не приняли никаких мер против гнусного порока, а даже сделали ему послабление, допустив для туземцев исключение из общего закона: за мужеложство в черте туземных поселений судил все время народный суд и ограничивался, сравнительно с нашим уголовным кодексом, весьма легкими наказаниями. Порок рос, бугроманы прочно устроились в туземных учебных заведениях, бачи заняли свои места в городских чай-хане, привлекая туда своих поклонников. Из-за бачей лилась нередко кровь, из-за них разорялись молодые и старые богачи, приезд в город какого-нибудь знаменитого бачи, вроде Макайлика из Коканда, составлял целое выдающееся событие в жизни праздной, жадной до зрелищ части туземного общества.
Администрация обратила внимание на нежелательность такой свободы противоестественного порока. В 1890 г. начальник города Ташкента запросил казиев о том, что они думают о «бачабазстве» и, получив от них ривоят [выписка из шариатных постановлений] против бачей, отдал по городу приказ о запрещении иметь в чай-хане бачей. Запрещение это вошло в силу и было встречено народом с признательностью, но в 1896 году танцы бачей были введены в программу благотворительных гуляний, и бачи развелись снова на законном основании.
Позже полицеймейстер туземной части города Ташкента, вместо того, чтобы потребовать исполнения старого приказа по данному уже казиями ривояту, снова стал искушать по тому же вопросу представителей шариатной мудрости, но это мало помогло делу.
Как бы там ни было, следует непременно совсем извести бачей, добиться того, чтобы они не появлялись, чтобы родители не торговали красивыми мальчиками и не обрекали детей сначала на позорную роль проститута, а потом на амплуа вора и тунеядца.
Для этого мало казийского ривоята: необходимо изъять дела о мужеложстве из компетенции народных судей и установить одинаковую для всех наказуемость по русским уголовным законам, независимо от того, совершил ли туземец мужеложство в туземной или русской части города. Надо вывести из употребления красивых мальчиков и не повторять в защиту их банальных фраз о том, что бачи — это только объекты эстетики, что и у европейцев есть балерины и т. п. Все это надо бросить и по-прежнему считать порок Содома и Гоморры гнусным пороком.
Бачебазство (содомский грех)
Противоестественный порок под видом бачебазства (мужеложства) сильно развит среди туземного оседлого населения. [Считаю нужным оговориться, что, имея в виду читателей только врачей, я при изложении следующих глав не стеснялся в выражениях, названиях и описании фактов, стараясь лишь о том, чтобы яснее передать все то, что мне удалось узнать относительно разврата среди туземного населения]. Многие из состоятельных сартов держат при себе бачей, с которыми везде ездят, а нередко совершают с ними — педерастию. Бачи — это более или менее смазливые мальчики, которые, разряженные в женские платья, развлекают публику своей пляской, на разных увеселениях, как домашних, так и общественных. Это составляет их явную профессию; тайная же состоит в удовлетворении похоти развращенного и сластолюбивого своего хозяина.
Эти мальчики берутся большею частью из бедного семейства, а иногда и состоятельные отцы или воспитатели отдают их богатым людям, из каких-либо видов или просто ради развлечения. Хозяева, или, правильнее назвать, обожатели, осыпают бачей подарками и лакомствами и ухаживают за ними, как за любой кокоткой. Служба продолжается до появления усов и бороды; тогда он отпускается и приискивается другой. Этот, в свою очередь, достигнув известных лет и состояния, обзаводится в свою очередь тоже своим бачой, так что при столь распространенном этом пороке в здешнем крае, многие сарты играли сначала пассивную роль, а впоследствии активную.
Само собою разумеется, что бачу может содержать только человек состоятельный, но страсть к противоестественному совокуплению существует и между бедными, как-то: арбакешами, мардакерами и т. д. Эти люди удовлетворяют подобной потребности между собою, за невозможностью иметь молодого, красивого мальчика. В особенности часто приходится наблюдать мужеложство в местах заключения, в общих тюремных камерах, причем они без всякого зазрения совести предаются этому пороку.
Некоторые сарты, будучи в юности бачами, настолько пристращаются к этому пороку, что, достигнув возмужалости и женившись, все-таки продолжают исполнять пассивную роль при педерастии. Мне рассказывали, что есть личности, которые довели себя этим до такого состояния, что не могут совершить акта совокупления с женою, не исполнив перед этим пассивной роли педераста, с кем-либо из своих работников. Вероятно, у них, для возбуждения похоти, требуется предварительное раздражение нервов ani.
Известно, что бачебазство составляет обыкновенное явление в Персии и Турции, откуда оно проникло к армянам и грузинам; в Средней же Азии, как в Хиве, Бухаре, Фергане и во всем Туркестанском крае, оно в полной силе, и борьба с этим пороком представляет непреодолимые затруднения. Хотя бачебазство преследуется законом, но проступки, совершаемые туземцами между собою, как этот проступок, а также и некоторые другие, на основании действующего в крае Положения, подлежат юрисдикции народного суда казиев и биев.
Шариат не толерирует этого порока, но тем не менее виновные никогда не несут наказания за эти преступления. По шариату, за противоестественное совокупление (ливота) с женщиною или мальчиком, доказанное двумя свидетелями, виновный подвергается аресту, пока не раскается. Если же обвиняемый втянулся в этот разврат и остался неисправимым и после двухкратного наказания, то он может быть приговорен к смертной казни для примера прочим. (Кн. Хдуд, Даруль Мухтар). Но понятно, каков же будет суд по этим проступкам, когда сами судьи не безгрешны в этом.
Среди бачей бывают и настоящее содомиты (хизяляк). И этот гнусный порок, очевидно, был в прежнее время распространен среди сартов, как это видно из следующего анекдота, известного в туземном населении: «Однажды привели к хану такого бачу-развратника; хан присудил его к смертной казни, но находчивый развратник заявил хану, что он знает очень выгодный для всего государства секрет и что ему не хотелось бы уносить этот секрет с собою в могилу. Хан заинтересовался и узнал, что присужденный к смерти развратник обещает вырастить из обыкновенных семян чистое золото. Соблазнившись таким заманчивым обещанием, хан отложил смертную казнь развратнику. Когда настало время посева, хан приказал осужденному приступить к делу, но тот сказал: „Таксыр! я сам гнусный развратник и из моего посева ничего не выйдет; поэтому прикажите кому-нибудь из ваших приближенных произвести посев под моим личным присмотром“. Хан поочередно предлагал своим приближенным взяться за посев, но не нашлось ни одного неповинного в названном пороке. Тогда хитрый развратник попросил самого хана взяться за посев для народного блага. Но… и сам хан сознался в своей виновности» [Сарты. Н. П. Остроумов. Вып. I. 1890 г. Стр. 50].
К стыду нашему я должен прибавить, что некоторые из русских, живущих в этом крае, подобно сартам, предаются этому же пороку.
Несмотря на такое обширное распространение бачебазства в Фергане, мне не доводилось ни наблюдать, ни слышать от врачей о вредных последствиях для здоровья мальчиков, исполняющих пассивную роль. Эти люди нередко доживают до глубокой старости, не чувствуя никаких страданий со стороны прямой кишки и смежных с нею органов. Правда, бывали случаи заражения сифилисом, если активный деятель был одержим этою болезнью. В подобных случаях шанкер появлялся в прямой кишке и долгое время не мог быть узнанным. Впрочем, такие примеры встречались весьма редко.
Однообразие азиатской жизни, отсутствие театров и других развлечений образованного мира, несбыточных при изгнании женщин из мужского общества, недостаток общественных интересов и низкий уровень развития всего населения, — породило особый род зрелищ и увеселений, на которых главным образом фигурируют бачи. Люди с обеспеченным состоянием проводят большую часть времени в бездействии и от скуки торчат по целым дням на базаре в чай-ханэ, или на устраиваемых тамашах, на которых только и видят бачей, проделывающих всевозможные телодвижения и жесты для возбуждения чувственности и без того страстных азиатов. При подобных обстоятельствах, пресытившийся и соскучившийся с своими женами сарт, с которыми у него не существует никакой нравственной связи, — предается новому увлечению, которое он уже испробовал еще в детстве.
Изгнание женщин из общества мужчин, вследствие чего все увеселения происходят без них, я считаю главною причиною развития бачебазства, среди сартов. У киргизов и других кочевых народов, у которых женщины не закрываются и не отчуждены от мужского общества, бачебазство если и существует, то весьма редко, несмотря на то, что они весьма восприимчивы ко всем порокам, существующим среди оседлого населения. Н. И. Гродеков [Н. И. Гродеков. Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области. Том первый, юридический быт. 1889], при перечислении различных проступков среди киргизов и кара-киргизов, упоминает о бачебазстве как об единичных случаях. Я лично тоже не слышал, чтобы этот порок был распространен среди здешних кочевников.
Но кроме вышеуказанной причины, существуют еще и другие. Вследствие пресыщения в половых сношениях с женщинами, последствием чего является притупление нервов, сарты ищут более сильных ощущений. Говорят, что при совокуплении с мальчиками в сухой прямой кишке происходит трение более значительное, нежели в рукаве женщины, а потому, в первом случае, детородный член раздражается сильнее, нежели при естественном совокуплении с женщиной. Сартянки знают это преимущество и вкус сартов, а потому перед совокуплением натирают тряпкою, смоченною в растворе квасцов, между губами и во влагалище, вследствие чего на известное время они стягиваются, слизистая оболочка делается совершенно сухой, а поэтому производит более сильное раздражение. Некоторые проститутки, желая удовлетворить прихотям посетителей, допускают с собою и противоестественное совокупление.
Не менее возможною причиною распространения бачебазства следует считать недостаток женщин в бедном классе населения. Известно, что в Туркестанском крае число женщин значительно меньше, нежели мужчин, и что в этом отношении наш край разнится от европейских стран. Полковник Л. Ф. Костенко, на основании весьма обширных официальных материалов, определяет, что преобладание мужчин над женщинами равняется 10% [Туркестанский край. Л. Ф. Костенко. Т. I, стр. 335]. Из всеподданнейшего отчета по Ферганской области за 1885 г. о движении народонаселения усматривается, что преобладание мужчин над женщинами равняется всего 2,265%. Хотя общая цифра населения области, как уже было сказано, должна рассматриваться только как приблизительная, но тем не менее, остановившись на том, что вообще мужчин в Фергане больше нежели женщин, и что в домах богатых туземцев, при многоженстве, пропорция эта бывает обратной, становится ясным, что значительное количество бедного мужского населения должно себя удовлетворять другим способом; отсюда явились мужеложство и скотоложство.
В Кашгарии, где вследствие частых, опустошительных войн, число мужчин значительно меньше, нежели женщин — бачебазство держится только среди китайцев [«Кашгария» Н. Зеланда. Стр. 53] и между торговцами, приезжающими из Ферганы и других мест Туркестанского края. Они развращают мальчиков, чтобы удовлетворить своей страсти; местное же население не предается этому пороку, и подобный род совокупления называется им «андижанча», потому что вообще в Кашгаре и других соседних странах всех ферганцев называют андижанцами.
В прежнее время здесь существовали, а может быть, и теперь существуют, но укрываются от бдительности полиции, публичные дома с мальчиками и гермафродитами, служащие для противоестественного совокупления с самым бедным населением, как то: мардакерами, арбакешами и. т. п. Б. Л. Громбчевский рассказывал мне, что случайно наткнулся на один из таких притонов, расположенный по дороге между Н. Маргеланом и кишлаком Ходжа-Магиз, застал там 6 молодых мальчиков от 15—17 лет, которые удовлетворяли рабочий класс Н. Маргелана; жили они в безобразно грязной обстановке, но одеты были довольно чисто и, кроме того, набелены и нарумянены как проститутки. Сеанс стоил 10 коп.
Скотоложство
Совокупление с суками, ослицами и другими самками тоже распространено между туземцами. В больших городах, как, напр., в Старом Маргелане, масса сук приучена к тому, что, за лепешку, она позволяет совокупляться с человеком.
По шариату, за совершение скотоложства (ваты-багима) виновный подвергается наказанию до 39 ударов или аресту до одного месяца, по усмотрению начальствующих лиц, а животное убивается. (Кн. Хуляса, Бахруль-Монафиг и Кания).
Я остановился на этих подробностях с целью познакомить своих товарищей, живущих в России, с разными формами разврата среди здешнего населения. Быть может, многим все это неизвестно, как и вообще бытовая сторона нашей далекой окраины, еще так недавно бывшей под владычеством ханов. Я сужу это по себе, потому что со многим довелось познакомиться только по прибытии в здешний край.
Проституция
Сарты, предаваясь воспоминаниям недалекого еще прошлого, старательно уверяют нас, что до прихода русских, благодаря строгости и бдительности ханского правительства, не только не существовало проституции в здешнем крае, но даже случаи незаконных связей являлись, будто бы, чрезвычайно редкими исключениями и всегда наказывались смертью. Это мнение сделалось настолько популярным, что вошло даже в такое солидное сочинение, как описание Ферганы А. ф.-Миддендорфа. Он говорит [Очерки Ферганской долины. Стр. 365], что «восстановление здесь нормальной семейной жизни должно бы начаться скидыванием с женщин покрывала; но это сделалось невозможным: русские принесли с собою в эту страну также европейскую проституцию, и открытое лицо сделалось ее вывескою. Все честное закуталось еще плотнее прежнего».
За прелюбодеяние с чужими женами мусульманский закон действительно карал очень строго. Совершеннолетнего мусульманина, замеченного в прелюбодеянии с чужой женой или вообще с женщиною, добровольно разделяющею такую связь, следует обвинять присяжными показаниями о самом факте таких четырех свидетелей, которых добросовестность подтвердилась дознаниями. Затем обвиняемых выводят на площадь и побивают каменьями, которые бросает каждый из присутствующих при казни. Такому же наказанию подвергаются и виновные, сознавшиеся в четырех местах в совершении преступления прелюбодеяния. Если же оба совершившее прелюбодеяние окажутся безбрачными, то, при тех же доказательствах 4-мя свидетелями, наказываются 100 ударами плетей. (Кн. Хдуд, Мухтасар-Викоя).
Подобным строгим законом, вероятно, хотели только заставить замужних женщин быть верными своим мужьям, потому что в других случаях этот закон гораздо снисходительнее, а именно:
По шариату, за изнасилование, хотя бы с растлением, хотя бы несовершеннолетней, и притом совершенно посторонней для обвиняемого женщины или девицы, не жены и не невесты, виновный подвергается наказанию — 100 ударов плетью. Но если изнасилование будет совершено над невестою, то виновный не подвергается телесному наказанию, а только платит махр — обеспечение девицы (кн. Бахруль-Монафиг, Амруль-Халамс, Химодия).
По адату (у киргиз), за изнасилование вообще женщины, смотря по сопровождавшимся обстоятельствам, взыскивается штраф; а если она девица, не невеста, то заставляют на ней жениться [Н. И. Гродеков. lос. сit. Стр. 155].
По шариату, за насильственный увоз чужой жены или невесты виновный наказывается арестом на время, пока не выдаст увезенной. (Кн. Бахруль-Монафиг и Казы-Хан).
Обвиняемый в сводничестве жены своей, дочери, родственницы, за плату, подвергается наказанию в 79 ударов плетью и аресту на время, пока не раскается. За повторение наклонности к сводничеству и после телесного наказания, виновный приговаривается к смертной казни, или к высылке в другие места, если сводничество вынуждено крайностью, т. е. недостатком материальных средств к жизни. (Кн. Даруль-Мухтар, Джамуль-Рамуэ, Бахруль-Монафиг). [Выдержки из шариата заимствованы у Г. А. Арандаренко. Досуги в Туркестане].
Принимая во внимание вышеприведенные мусульманские законы и голословные заявления некоторых туземцев, старающихся представить прежние порядки в лучшем свете, можно подумать, что действительно в прежнее время нравственность здесь стояла выше, нежели в настоящее время. Но посмотрим, насколько верен этот взгляд туземных оптимистов и насколько правы они в возводимом на нас обвинении, относительно распространения разврата среди здешнего населения. Туземные сочинения по части истории Кокандского ханства, беспристрастные заявления некоторых туземцев, считающих лишним скрывать существовавшее зло, а также исторические факты первых же дней нашего существования в здешнем крае говорят совсем не в пользу чистоты нравов среди местного населения до занятия этого края русскими.
Во времена ханского владычества, мусульманское правительство и его агенты преследовали казнями не только проституцию, но даже и простое так называемое прелюбодеяние, но, тем не менее, то и другое практиковалось весьма широко, потому что уличить мужчину в данном преступлении представлялось не всегда удобным и возможным. Большинство мужчин и женщин всегда склонно было к разнообразию своих впечатлений, в сфере половых наслаждений; а потому в мотивах, толкавших женщину на путь незаконной связи с мужчиною, недостатка не было. Разница вся между настоящим и прошлым состоит в том, что прежде страх казни заставлял женщину и мужчину быть крайне осторожными, почему и сама проституция имела исключительно тайный характер, в полном значении этого слова.
Впрочем, несмотря на драконовские законы, были и прежде женщины, вроде греческих гетер, окружавшие себя толпою поклонников, и они не преследовались, потому что поклонники принадлежали к влиятельным людям. Эти женщины отличались красотою, остроумием, а потому и пользовались громадным успехом среди мужчин. Были и такие исторические моменты, когда тайная проституция, поощряемая развратными ханами, разрасталась в Коканде до грандиозных размеров. При Мадали-хане (1821—1842 г.) под конец его правления безобразиям не было пределов. Сам он, почти постоянно пьяный, окружил себя массой бачей и наложниц и со всей этой оравой проводил время, поручив управление ханством мин-баши (вроде канцлера). Ханские нукера хватали девушек чуть не на улицах и водили в урду. Без сомнения, при этом и нукера, и прочие придворные, ободряемые ханом, — развратничали сколько хотели. Вино, проститутки, азартные игры, которые запрещены Кораном и шариатом, получили в то время полную свободу. Мадали-хан дошел до того, что, вопреки религиозным постановлениям, связался даже с своей мачехой Хан-Падша-Аим и в 1831 г. женился на ней. Где же тут та чистота нравов, о которых так скорбят сарты?
Осенью 1875 г., говорит В. Наливкин [lос. cit., стр. 236], как только был занят русскими войсками правый берег Сырдарьи (впоследствии Чустский и Наманганский уезды), проститутки, по большей части жены, доставлялись своими мужьями в наш отряд, расположенный в Намангане, в очень большом количестве и без особенного труда. В начале следующего 1876 г. много русских уже обзавелись сартянками, причем последние были весьма довольны своим положением, так как новая их материальная обстановка была неизмеримо лучше прежней, и притом они были гораздо свободнее. В это же время, многие из сартянок стали обращаться к нашей русской администрации с просьбой развести их с мужьями, так как они желают поступить в число явных, открытых проституток. Все это несомненно доказывает, что контингент будущей открытой проституции давно уже был готов и ждал лишь того времени, когда гласно, без страха жестокого наказания, мог бы заявить о своем существовании.
Когда в 1875 г. в Намангане была учреждена русская администрация, один из членов ее обратился к пожилому туземцу, принадлежащему к числу прежних ханских администраторов, с вопросом о том, насколько была здесь развита проституция при ханах и много ли в Намангане тайных проституток. Сарт отвечал, что если сказать правду, то в Намангане следует назвать проститутками всех женщин и девушек, начиная с 12 и кончая 60-летним возрастом. Разумеется, он перехватил через край, но все-таки был близок к истине. Впоследствии пришлось убедиться в том, что лишь редкую женщину нельзя было склонить к временной любви, за соответствующее вознаграждение.
Первые публичные дома появились немедленно в городах вновь занятой Ферганы. Одним из первых действий местной проститутки было то, что она стала с открытым лицом ходить по улице. Сартам это показалось таким неслыханным безобразием, каким нам представилось бы, если женщина появилась бы на улице совершенно голой. Со стороны сартянок, это было своего рода бравирование и глумление над тем режимом, который так недавно грозил ей избиением камнями, а вместе с тем ликование и привет свободе, давшей права гражданственности и избавившей ее от постоянного страха за свою горемычную жизнь.
Но эта демонстрация продолжалась недолго, так как сарты, пораженные вначале подобным нахальством, опомнились и, за невозможностью побить таких женщин каменьями, начали их забрасывать комками грязи. Теперь проститутки ходят по улице в том же костюме, как и все туземки, с закрытым лицом, и лишь в исключительных случаях они, едучи на извозчике, дозволяют себе эту вольность открывать лицо, но только в русских частях города.
Гонение проституток со стороны сартов продолжалось недолго. Нашлось много среди туземцев таких, которые сами пооткрывали публичные дома и поместили в них своих собственных жен. Недавно в одном из здешних городов дом терпимости был открыт духовным лицом — кары, который перед тем занимался чтением и заучиванием наизусть Корана.
В первое время существования здесь публичных домов, проститутки набирались различным способом. Главным образом это были женщины, разведшиеся с мужьями, или просто сбежавшие от них.
Первоначально, главнейшими посетителями публичных домов были солдаты, казаки и другие русские из низшего общества; теперь же они переполнены сартами. Это в особенности наблюдается в течение праздников Рамазана и Курбана, причем публичные дома обращаются в очень людные клубы сартовской черни. На всех гуляниях всегда присутствует несколько десятков проституток.
Из всего этого видно, что с приходом сюда русских и введением наших законов, появились лишь явные проститутки (джаляп) и возникли дома терпимости (джаляп-ханэ); но к местному разврату мы не только ничего не прибавили, а, по свойственной русскому человеку способности ассимилироваться, сами от них много позаимствовали.
Разврат между мусульманками существовал в страшных размерах и, не имея явных домов терпимости, изливался в тайной проституции. Строгие меры и постановления шариата составляли мертвую букву, применялись редко и в исключительных только случаях, так как правящие классы и служащие сами поддерживали тайную проституцию, которая существует везде, где только существует мусульманство. Религия, санкционирующая многоженство и освящающая свободное расторжение браков, покровительствует и наталкивает на проституцию. Редко найдется такая сартянка, которая в течение жизни не переменила бы несколько мужей. При подобных условиях, теряется стыд; женщина смотрит на себя как на товар, ходко идущий в молодости и не имеющий сбыта впоследствии, а потому она старается воспользоваться молодостью по возможности шире.
Недостаток материальных средств весьма часто наталкивает сартянку на путь тайной проституции. Они большие охотницы до любовных похождений и никогда не прочь от самых мелких подарков до денежного вознаграждения. Невозможность, вследствие бедности, удовлетворить насущным потребностям и прихотям женского кокетства заставляет пробовать добывать средства этим путем; в охотниках же, как между русскими, так и между сартами — недостатка не бывает.
Строгие законы и наказания не могут сдержать естественного порядка вещей. Налицо пример в соседней нам Кашгарии. Там постановления шариата выполняются со всею строгостью. Китайцы даже превосходят в строгом преследовании проституции, так как за одно только подозрение наказывают женщину 400 ударами палок, и тем не менее, нет почти ни одной женщины в Кашгаре, которую невозможно было бы иметь за сравнительно ничтожную плату. Я говорю об этом со слов бывавших в Кашгаре и пользовавшихся услугами тамошних женщин. Эта склонность кашгарских женщин к проституции не будет стоять особняком, если вспомним, что кашгарские города (особенно Яркенд и Хотан) еще в средние века славились распущенностью нравов. Если не хотят или стесняются явным прелюбодеянием, то живущим в Кашгаре мусульманам весьма легко обойти этот вопрос.
Д-р Н. Зеланд говорит [Кашгария. Стр. 53], что Кашгар и другие города Кашгарии славятся во всей Средней Азии дешевизною жен. За 2—3 рубля можно приобрести «законную жену», а как только она чем-нибудь не понравится, ей дают увольнение, т. е. развод. Есть мужья, которые раз по 5—6 в год меняют жен. По-моему, это тот же разврат, только гарантирован религией и законом, потому что к явным проституткам китайцы относятся довольно строго. Д-р Н. Зеланд пишет [там же, стр. 80]: «Проституция совершается с абсолютной необузданностью, в медико-полицейском смысле, но зато по временам ее „обуздывают“ весьма оригинальным — истинно китайским способом: по приказанию полицеймейстера, переписывают сартянок, ходящих в гости к казакам консульства, и вот, в какой-нибудь назначенный день, тех грешниц выводят на базар и секут розгами. В этом, конечно, следует скорее видеть своеобразную политическую демонстрацию, ибо вообще они проституциею мало озабочиваются».
Проституция у сартов не считается особым позором. Проститутки, в особенности тайные купия, не отчуждаются от семьи, а, напротив, эта же семья сама наталкивает их на этот путь, видя в этом подспорье в хозяйстве. Б. Л. Громбчевский говорил мне, что знает много мужей, которые живут проституцией жен, и они не презираются населением. Некоторые казии (судьи) женились на проститутках, обмыв их предварительно в арыке, придерживаясь буквально формального изречения Корана, что «вода все очищает».
Случается нередко, что даже явные проститутки, заработав кое-какие средства, сплошь да рядом бросают свое ремесло и выходят замуж. Если при этом она покается, в прежней своей жизни, в присутствии казия, то считается большим грехом упрекать ее в прежнем поведении, и она принимается и уважается наравне с прочими туземками. Это покаяние нисколько не препятствует ей вернуться обратно к проституции, как только изменяются к худшему ей материальные обстоятельства.
Многие из тайных проституток занимаются и сводничеством, хотя в этом отношении и сарты готовы всегда услужить желающим.
За последние три-четыре года, тайная проституция начинает вытеснять бачей. На мужских вечеринках они появляются в качестве певиц и танцовщиц, а то я просто как профессиональные проститутки, несмотря на то, что на подобных вечеринках бывают представителя туземной администрации, а иногда и духовные лица.
Кроме проституции, между сартянками повсеместно развит особый вид разврата, мало кому известный, — это булгаре. Женщины, занимающиеся этим развратом, делятся на булгаре — играющие роль мужчин и бачалер — пользующиеся услугами первых. Булгаре привязывает себе искусственный penis (булгар-кутак), сделанный из кожи, шелковых оческов и других веществ, и посредством его совокупляется с бачалер, как мужчина с женщиной. Этот порок являет собою действие, как бы обратное бачебазству в отместку мужчинам, довольно сильно распространен здесь и держится в секрете только относительно русских. Эти булгаре входят в роль мужчины, говорят грубым голосом, носят мужские штаны и стараются манерами подражать мужчинам. В случае отсутствия искусственного детородного члена, они употребляют палец, или же булгаре трется с бачалер половыми губами, вызывая этим сладострастное ощущение. Nihil sub sole novi — это та же лесбийская любовь, практикующаяся в цивилизованной Европе.
Форма разврата, называемая булгаре, была здесь давно известна. Ханы безусловно казнили всякую женщину, уличенную в этом занятии, но тем не менее редко встречались семьи богатых и пресыщенных жизнью сартов, в которых не появлялись бы булгаре, для удовлетворения похоти молодых жен, если только последние не имели возможности или боялись удовлетворять естественным образом.
Мне не удалось констатировать, насколько этот противоестественный порок влияет на состояние здоровья подобных женщин; но a priori можно с положительностью сказать, что вследствие этого у бачалер нервная система должна подвергаться сильному расстройству.
Среди кочевого населения Ферганы, где жена составляет рабочую силу, где многоженство и разводы встречаются довольно редко — проституция составляет редкое явление. По шариату, в одно и тоже время нельзя иметь более четырех жен, а адат у киргиз не ограничивает числа их, но тем не менее весьма немногие пользуются этой прерогативой, вследствие недостатке средств. У киргиз, женщина подчас страдает от варварского обращения дикого степняка, но тем не менее она пользуется известною свободою, не отчуждается от общества мужчин, ходит с открытым лицом, ведет все хозяйство и не развратничает. Бывают, конечно, примеры неверности мужу, бывают и девушки, которые еще до замужества практикуются в любовных сношениях, но такого упадка нравственности, какой замечается среди сартянок — не существует.
Если невеста, у киргиз, пожалуется своей матери на совокупление с нею жениха раньше свадьбы, то на нем раздирают платье и распарывают живот его лошади [Н. И. Гродеков. l. с. Стр. 56].
Если невеста окажется недевственною, то жених может заявить претензию, говоря, что он платил калым за девицу, а не за женщину, и за это родители присуждаются к штрафу. У алайских кара-киргизов, по сообщению Б. Л. Громбчевского, недевственность невесты, среди бедного класса, не ведет к особым осложнениям. Если жених богаче и знатнее невесты, то родня жениха барантует у тестя одну или несколько лошадей и режет их в наказание за то, что отец не сберег дочь. Это, конечно, бывает только тогда, когда виновником лишения невинности был не сам жених.
Проживши известное время в здешнем крае, вникнув в условия общественной и семейной жизни туземцев и взвесив беспристрастно различные обстоятельства, сюда относящиеся, я пришел к убеждению, что сарты понапрасну взводят на нас обвинение в развращении их жен, тогда как они сами искони веков подготовляли для этого почву. Многие женщины бросились на путь разврата ради приобретения средств, но некоторых побудили к этому другие мотивы. Справедливо сказал Монтень: «Человек истинно разумный не должен судить о нас по нашим поступкам, пусть он заглянет к нам поглубже в душу и посмотрит, что нас заставило так действовать».
Крайне безотрадное положение женщины в здешнем крае, где она находится под гнетом противоестественных законов, выдаваемых туземцами за божеские повеления, есть главная причина такой массы проституток, образовавшихся в столь короткое время среди сартянок. Нигде женщина не лишена в такой степени свободы, нигде она так не обезличена и не унижена в своем человеческом достоинстве, как здесь, среди мусульманского оседлого населения. Она, выйдя замуж 12 лет, почти ребенком, осуждается на вечное затворничество, с престарелым и пресытившимся мужем, к которому большею частью не чувствует никакой симпатии. И муж, не питая к ней никакого уважения, относится исключительно как к самке, и то до тех пор, пока она не постареет и не подурнеет, или просто пока не надоест; а там, берет себе в жены другую, помоложе, оставляя прежнюю в забвении. Но вместе с тем участь ее и отчужденность нисколько не облегчаются. А потому за презрение, питаемое мужем к жене, последняя платит ему неверностью, в самой разнузданнейшей форме.
При таких обстоятельствах они переносили с покорностью подобное безысходное рабское положение, развлекаясь тайным развратом, пока не услышали, а потом не увидели наших женщин, пользующихся всеми благами мира, наравне с мужчинами, участвующих во всех увеселениях и гуляющих свободно, с открытыми лицами. Вот тут-то у них зародилась зависть и сожаление о своем жалком существовании. Многие правоверные мусульманки, в особенности старухи, в силу фанатизма и вкоренившихся предрассудков, находят подобный порядок вещей, при котором женщины не могут показываться в обществе, совершенно естественным и порицают тех, которые осмеливаются думать иначе. В то же время, есть уже много и таких, которые начали сознавать, что положение их далеко не нормальное и не утешительное, но не знают как и не имеют возможности изменить это положение.
Страстная натура туземных женщин, под влиянием здешнего климата, неудовлетворяемая престарелым или пресытившимся мужем, — должна была прорваться наружу, но другого исхода не представлялось, как только сделаться проституткой. Мужья, закоснелые в старых понятиях, поддерживаемые фанатиками муллами, не хотят сделать женам никаких уступок; а потому они покупают себе свободу ценою позора. Пока, во время ханского владычества, над ними висел Дамоклов меч, в образе смертной казни, они вынуждены были побороть и заглушить свои страсти, или удовлетворять их тайно; но коль скоро подобное наказание им уже не угрожает, то более пылкие натуры, сбросив с себя вековые оковы, избрали жизнь свободную, хотя и заклейменную позором. Те из женщин, которым не хватило на столько мужества или, вернее, нахальства, чтобы сразу порвать связь с прошлым, сделались до поры до времени тайными проститутками, как это практиковалось и прежде.
Тайные проститутки составляют главное зло наших городов, относительно распространения сифилиса и других венерических болезней, потому что они ускользают от медико-полицейского надзора; следить за подобными проститутками, при образе жизни туземцев и одеянии женщин, положительно невозможно. Ведь это все равно, что в большом маскараде разыскать какую-нибудь женщину, когда все маски в одинаковых домино; — смешалась с толпою и след простыл. Они, таким образом укрываясь от надзора, не свидетельствуются, а между тем многие из них заражены сифилисом в различных формах.
Не задаваясь этическими вопросами, для нас, врачей, более желательны явные проститутки, чем тайные, потому что первые, находясь под бдительным медико-полицейским надзором, в редких только случаях могут заражать венерическими болезнями своих посетителей.
В некоторых больших городах Ферганы существует целая компания молодых, довольно красивых женщин, не желавших примириться с прежнею своею жизнью, имея перед глазами пример в русских женщинах, живущих при другого рода обстановке. Они бросили своих постылых мужей и зажили самостоятельною жизнью. Они являются к русским на устраиваемые вечеринки, конечно, в холостую компанию, пляшут характерные танцы, поют, играют — за что получают вознаграждение. Они не прочь и от любовных сношений с гостями, у которых проводят вечера, но это не главная их профессия, и весьма часто возвращаются они домой, получивши только плату за доставленное удовольствие своими танцами и пением.
Подобные певицы (хафыс) и танцовщицы (уюнчи) существовали и прежде при ханах. Они составляли любимое увеселение туземных женщин, и ни один семейный праздник (той) не мог обойтись без присутствия их на женской половине. Это была такая же необходимость на женской половине, как бачи на мужской. Но, с приходом русских, они стали появляться не только на наших вечеринках, но и среди туземцев, соблазнившихся примером русских. Таким образом, они мало-помалу начинают вытеснять бачей, составлявших до сего времени единственное развлечение во время праздников на мужской половине.
Женщины из племени люли, живущие в Кашгаре, промышляют пением и пляскою, а также известны как проститутки [«Среднеазиатская богема» А. И. Вилькинса. Стр. 13].
Некоторые из сартянок бросили мужей и поступили содержанками к русским офицерам и чиновникам; некоторые из них живут с ними по несколько лет в качестве невенчанных жен. На этих-то содержанок и на танцовщиц туземные псевдоморалисты указывают как на образец явного разврата, противного мусульманству. Они главным образом восстают против них в силу того, что как те, так и другие, вращаясь среди более интеллигентного русского общества и развиваясь до некоторой степени в умственном отношении, могут быть опасными пропагандистками среди ост
