В Кыргызской Республике сформированы президентско-парламентская форма правления и квазидемократическая система политических институтов, несущих на себе идеологию и функции командно-административного режима. В силу формального демократического статуса политические институты не представляют собой реальные социальные группы и политические силы и не являются инструментом народовластия. По этим причинам политическая система имеет не демократическую, а клановую природу, и реальная власть существует в неформальных структурах и центрах. Реальная политика возникает только в ограниченных сферах и по поводу небольшого числа вопросов жизни государства и общества.
Особенностью кыргызского общества является то, что реальная власть сосредоточена не в политических институтах, которые в лучшем случае служат лишь площадкой борьбы или средством легитимизации властных целеполаганий и действий различных групп, являющихся реальными носителями власти.
Региональные элиты – семейные, элитные группы из регионов, которые участвуют во властных отношениях. Они строятся из структур, возникающих по разным основаниям:
- из семейных кланов, складывающихся на базе традиционных родственных отношений;
- из т. н. доменов, складывающихся из людей, имеющих общность социальной судьбы, идущих по жизни вместе и поддерживающих друг друга со времени совместной учёбы, службы, в бизнесе и т. п.
Представители кланов и доменов занимают формальные руководящие посты в государстве или других политических институтах и в социальных объединениях. К числу таких объединений можно отнести:
«оппозицию» – специфическую группу переменного состава, обладающую только одной постоянной системной функцией – оппонирования власти. Состоит из доменов и родов, временно отодвинутых от власти и от возможности легально и бесконтрольно пользоваться общественными благами;
группы и отдельные лица – обладателей крупных капиталов или контролирующих финансовые или другие ресурсы;
криминальные группы, контролирующие определенные ресурсы, деловую активность, территории, а также нелегальную и антисоциальную деятельность;
религиозные объединения.
Каждая из этих групп отличается: а) особенным способом и степенью включения во власть, б) технологиями её употребления, в) форматами политической деятельности, г) типом отношений с формальными политическими институтами.
Региональные элиты
«Регионалы» непосредственно включены в формальные политические институты. Или как минимум контролируют их через влияние на различные, прежде всего верхние, уровни системы управления. Семейные клановые группы (представители «племён», рода) определяются по биологическому основанию – происхождению и родственным отношениям. По социальному основанию складываются т. н. домены, т. е. группы людей, объединённых общностью судьбы и тесно взаимодействующих со времени совместной учёбы или службы. И тех, и других (это часто одни и те же люди, рассматриваемые по разным основаниям) можно отметить не только в государственных структурах – исполнительная власть, депутаты, судебная власть, но и в политических партиях, и в меньшей степени в неправительственных организациях. По степени влияния они являются наиболее мощными и эффективными, поскольку обладают высокой степенью консолидации целей и координации политики. Семейный клановый формат удержания и употребления власти является наиболее широко распространённым и существует на всех уровнях политической системы страны.
За счёт непосредственного включения в политические институты семейные группы как центры региональных элит успешно маскируют собственный частный интерес под интересы общественные, корпоративные, институциональные и т. д. Тем самым создается эффективный механизм манипуляции, усиливающий их власть и делающий её идеологически менее уязвимой.
Вокруг региональных лидеров, позволяющих обеспечить родственникам, а также людям, приближённым и зависимым, доступ к ресурсам, создаётся влиятельная группа обслуживания, использующая своё положение для контроля ресурсов и получения более льготных режимов работы. Таким образом, например, при правлении первых президентов А. Акаева и К. Бакиева существовало несколько таких групп, члены которых сумели сделать себе крупные состояния и/или приобрести высокое положение в системе политических институтов (должности в исполнительной власти, депутатские мандаты и т. д.). Естественно, что со сменой власти часть из них перешла в обслуживание новой власти, а многие, не сумевшие или не пожелавшие это сделать, перешли в «оппозицию».
Интересно, что сам механизм такого движения известен ещё с советских времён. В послевоенные годы республику возглавил представитель «ичкилик» – южного объединения нескольких родов – Исхак Раззаков. Его на посту первого секретаря ЦК Компартии Киргизской ССР сменил представитель северного (нарынского) рода «сарыбагыш» Турдакун Усубалиев. После него руководить республикой был назначен вновь «ичкиликовец» Абсамат Масалиев. То, что первым президентом Кыргызстана стал «сарыбагышевец» Аскар Акаев, можно отчасти считать продолжением московской кадровой политики – в свете появившихся позже публикаций о том, какую роль в этом сыграл КГБ СССР. Ну а приход к власти нового «ичкилика» Курманбека Бакиева можно отнести к историческому реваншу. Затем в качестве исключения на короткое время пришла представительница рода «саруу» Роза Отунбаева, которую сменил опять же «ичкиликовец» (по происхождению деда) и северянин по современной идентификации Алмазбек Атамбаев.
Отунбаева и Атамбаев стали проявлением чего-то необычного – представляя вроде как северян, они считаются выходцами из родов, которые исторически относятся к «ичкиликовцам». Род «саруу» корнями уходит в Аксыйский регион юга страны, а род-«племя» «тейит» (К. Бакиев) относится вообще к самой окраине Кыргызстана – Баткену. Переменное сочетание во власти представителей родов демонстрирует, что все время борьба шла между родами «ичкилик» и «сарыбагыш», и только иногда после переговоров страну возглавляли представители других родов.
Особенность президентских выборов в 2017 году заключается в том, что к власти пришёл один из родов, представляющий племя «адыгине», – собственно кыргызское по происхождению и мифологии, имеющее «права» на высшую власть ещё со времён алайской «царицы» Курманжан-датка.
В современном Кыргызстане семейственный регионализм, идеологически маскируемый и декларируемый под «племенную» общность, выступил наиболее удобным способом приобретения необходимых голосов для прохождения в выборные органы власти, включая в первую очередь Жогорку Кенеш (Верховный совет). Данная практика получила своё начало с момента формирования независимости страны и существует вплоть до сегодняшнего дня. Использование родового признака стало политическим трендом, сопровождаясь многочисленными мероприятиями с опорой на традиционные кыргызские обычаи. Через четверть века независимости в Кыргызстане уже имеется отлаженный механизм вхождения во власть, востребованный в обществе и приносящий хорошие политические дивиденды.
Существует три уровня регионализации: территориальный, локальный и родовой. В последние годы наблюдается рост значения родового уровня. Проводятся племенные курултаи, провозглашается обязательность взаимной поддержки членов племени. В последние годы проведены подобные мероприятия племенами «солто», «бугу», «саруу», «кыпчак», «кытай», а также отдельными родами – «ногой», «бостон», «тейит» и т. д.
Как правило, региональная составляющая власти проявляется в виде кадровой политики. Так, во время президентства А. Акаева было характерно преобладание назначений на государственные должности представителей кеминско-нарынского (род «сарыбагыш») и таласского (род «саруу») регионов, с приходом К. Бакиева начинается преобладание назначений представителей южных регионов с особым положением родового объединения «ичкиликов» (особенно часто – выходцев из племени «тейит», откуда происходил сам президент).
При перевороте 2010 г. в числе устроителей новой власти оказались А. Атамбаев («ичкилик», также позиционирующий себя представителем «северных» родов в зависимости от ситуации и адреса коммуникации), Р. Отунбаева и А. Бекназаров (южные «саруу», хотя Отунбаева приписывает себя одновременно к таласским).
С приходом к власти в 2017 г. Сооронбая Жээнбекова на властные позиции стали выдвигаться представители его клана (см. схему).
Регионализм присущ всем элементам политической системы. Так, на первой стадии формирования политических партий он был одним из ключевых, системных признаков их возникновения и деятельности. Переход к системному партийному строительству в режиме парламентской республики, а также необходимость получения голосов электората во всех областях страны несколько снизили значение родового фактора в пользу доменного. Успешными теперь могут быть только политические партии, объединяющие представителей всех регионов страны. Тем не менее учёт регионального аспекта является важным фактором обеспечения стабильности политической системы.
This post was edited by 
Lione Hamms 5994 at December 8, 2020 4:56 PM +06
